Виноградов  Ю. Гай Тагиров и его творчество / Ю. Виноградов //Тагиров Г. Татарские танцы /Г. Тагиров. – Казань: Татар. кн. изд-во,1984. – С.246-255.

 

ГАЙ ТАГИРОВ И ЕГО ТВОРЧЕСТВО

Танец, как и многие другие виды татарского искусства, получает развитие в Татарии после Великой Октябрьской социалистической революции, освободившей народное творчество от оков средневековой морали ислама. Благодаря животворному влиянию идей Октября, татарский танцевальный фольклор обогащается новыми жанрами с новым содержанием, например, хороводно-игровыми песнями и плясками. Вместе с тем происходит зарождение и постепенное развитие профессиональных форм национальной танцевальной культуры, что оказалось связанным прежде всего с прогрессивной деятельностью Татарского государственного драматического театра (ТГАТ) в Казани в 20-е и 30-е годы. В этом отношении большое, далеко еще не оцененное значение принадлежит музыкально-драматической пьесе.

Будучи новым для татарского театра, жанр музыкально-драматической пьесы предъявлял новые требования к артистам и публике, в огромной степени способствуя повышению уровня музыкальной культуры не только массового зрителя, но и самих исполнителей-актеров, выявляя и активизируя их музыкальные данные. Представленный именами ведущих драматургов Татарии Карима Тинчурина, Тази Гиззата, Мирхайдара Файзи, Фатхи Бурнаша и других, жанр этот теснейшим образом связан также с именем первого татарского композитора-профессионала и дирижера, высокоталантливого Салиха Сайдашева, ставшего одним из основоположников татарской советской музыки.

Синтетичность музыкально-драматической пьесы в равной мере требовала от исполнителя владения актерским мастерством, пением и танцем. Эта обязательная разносторонность воспитала в стенах Татарского государственного академического театра талантливых актеров- певцов, чье дарование еще более ярко выявилось в 30-е годы в Татарской оперной студии при Московской консерватории (1934—1938 гг.), а затем на сцене открывшегося в Казани в 1939 г. Татарского государственного театра оперы и балета. Такими чертами артистической универсальности было отмечено, например, блестящее мастерство Галии Кайбицкой, Сары Садыковой и Ситдыка Айдарова.

Гораздо менее известна роль Татарского драматического театра в привлечении национальных актерских кадров с танцевально-балетмейстерским уклоном. Первоначально их деятельности присущи были «вольности», нередко на грани самодеятельного искусства. Такое положение изменяется лишь во второй половине 20-х годов, когда увеличивается количество пьес, где назначение танца уже не второстепенно. Сюда должны быть отнесены музыкально-драматические пьесы с музыкой Сайдашева: «Галиябану» М. Файзи, «Таһир и Зөһрә» Ф. Бурнаша, ряд пьес К. Тинчурина — «Зәңгәр шәл», «Сүнгән йолдызлар»[1] и позднее «Ил» (1929 г.).

Укажем на причины, мешавшие первоначально развитию балета на сцене ТГАТа.

Отрицательно сказывалась практика эпизодического приглашения танцоров и малочисленность подготовленных кадров. Далеко не сразу этот пробел был заполнен выпускниками Татарского театрального училища и Казанской хореографической студии.

Самой же главной причиной трудностей роста было смутное, «приблизительное» представление о специфике татарского народного танца, о характерности его движений. Это наблюдается в практике всех балетмейстеров Казани 20-х годов, в том числе и Юлия Адольфовича Муко, который довольно длительное время ставил танцы в спектаклях ТГАТа.

Долго этот начальный период продолжаться не мог. Среди актерской молодежи театра появились талантливые и наблюдательные танцовщики, для которых все более ясной становилась кустарность балетмейстерских «изысков». О том здраво и обоснованно судили, например, питомцы Казанского театрального училища и хореографической студии Гумер Исмагилов[2] и Сарвар Джетере[3].

Полностью разделял их точку зрения и Гай Тагиров[4]. Он появляется в Казани, в ТГАТе, в 1925 г. как практикант 2-го курса Татарского театрального техникума и учащийся хореографической студии, участвует в спектаклях ТГАТа в качестве актера и принимает самое активное участие во всех танцевальных эпизодах. В 1927 г. Гай выступает уже как солист-танцор в музыкально-драматической пьесе Ф. Бурнаша и С. Сайдашева «Таһир и Зухра», содействуя успеху этого спектакля в Казани и на гастролях (первых в истории театра), состоявшихся в ряде республик и областей РСФСР и Средней Азии.

Окончание театрального училища по актерской и режиссерской специальностям (1928 г.), а затем, годом позднее, хореографической студии намного расширило сферу деятельности Гая Хаджиевича. В 1929 г. мы видим его уже актером, танцовщиком-солистом и балетмейстером ТГАТа. Для аналогичной работы Тагирова приглашают на летние сезоны в Казанский театр рабочей молодежи (ТРАМ), а затем в Татарский государственный московский рабочий театр.

Особо ответственной задачей для молодого талантливого танцовщика и балетмейстера оказалось участие в новой постановке оперы «Сания» в 1930 г. Гай Тагиров максимум внимания уделяет художественно-реалистической интерпретации народных танцев в балетной сцене первого акта. Насколько это удалось ему, мы узнаем из отзывов прессы. Так, известный драматург, поэт, журналист и критик Адель Кутуй отмечал: «... постановщик постарался приблизить балет к татарскому народу, и хорошее исполнение Тагировым центральной партии с партнершей можно считать одной из удачных сцен оперы» («Кызыл Татарстан», 5 апреля 1930 г.); «... достижением нынешнего сезона надо считать также дирижирование Салиха Сайдашева (оперой «Сания».—Ю. В.) и балет, поставленный молодым балетмейстером Гаем Тагировым» («Красная Татария», 4 апреля 1930 г.).

Трудно определить эти отзывы иначе, как крупную победу представителя новых сил и нового качества молодой татарской хореографии. Поставив балет в «Сании» и получив одобрение общественности, Тагиров понял, что нашел свое призвание. Но каковы будут масштабы дальнейшей работы, требующей еще большей подготовленности, раскрыла перед молодым энтузиастом Всесоюзная олимпиада национального творчества, состоявшаяся в Москве в 1930 г. Здесь Тагирову, принимавшему участие в балете IV акта оперы «Эшче»[5], стали окончательно ясными безграничность хореографии народов СССР и исключительное богатство танцевального творчества вообще.

Участвуя в фольклорных экспедициях 1930 и 1931 гг., Тагиров с увлечением занимается записями и изучением татарских народных танцев, особое внимание уделяя красочной самобытности танцевального «языка» этнических групп различных районов Татарии. Многое из узнанного таким образом он использует частично или полностью, свободно претворяет в балетных постановках ТГАТа и Татарского государственного театра малых форм, существовавшего в Казани в 1931—1933 гг. Но основной сферой творчества Тагирова в ту пору по- прежнему оставались спектакли ТГАТа. Всего в истории этого театра известны 37 различных спектаклей, связанных с именем Г. X. Тагирова как танцовщика и балетмейстера. Большая часть их относится к 1927—1933 гг.

Стремясь получить высшее специальное образование, Гай Тагиров в 1933 г. поступает в хореографическое училище при Московском Большом театре. Пять лет занятий под руководством маститых педагогов — А. М. Монахова (характерный и народно-сценический танец), А. И. Чекрыгина и П. А. Гусева (классический танец) —приобщили молодого артиста к вершинам мирового и советского балетного искусства. Не менее плодотворными оказались параллельные занятия в Татарской оперной студии, открывшейся в 1934 г. при Московской консерватории. В дружеском общении с Н. Жигановым, А. Ключаревым, Ф. Яруллиным, Дж. Файзи, 3. Хабибуллиным и другими представителями передовой композиторской молодежи Татарии, а также с поэтами и драматургами-либреттистами — Мусой Джалилем, Ахметом Файзи, Ахметом Ерикеем, Фатхи Бурнашем и др. — формировалось и крепло дарование Тагирова как автора либретто на татарскую тематику. Одним из его первых удачных опытов в данной области — балетным либретто «Хаҗи әфәнде өйләнә» («Хаджи женится», 1934 г.) по комедии Ш. Камала — заинтересовался московский композитор В. А. Оранский, который, к сожалению, не успел завершить работу над этим балетом.

По окончании хореографического училища при Большом театре Тагиров назначается в 1938 г. главным балетмейстером Татарского государственного театра оперы и балета. Вместе с участниками балетной труппы — Б. Ахтямовым, X. Шамсутдиновым, И. Карыем, В. Алеевой, Б. Гайфуллиной, В. Романюком и др.— Гай Тагиров полностью отдается работе над балетными сценами в новых татарских, уже профессионально написанных операх— «Качкын» Жиганова и «Галиябану» Музаффарова. Серьезные требования предъявляла к молодому балетному коллективу и классика: «Тщетная предосторожность» Л. Герольда, балетные сцены из «Евгения Онегина» П. И. Чайковского и «Фауста» Ш. Гуно.

День открытия Татарского государственного театра оперы и балета в Казани — 17-е июня 1939 г.— стал рубежной датой в истории музыкального искусства Татарии. Горячо принятая зрителем премьера оперы Назиба Жиганова «Качкын» («Беглец») на либретто Ахмеда Файзи показала, какой громадный идейно-художественный сдвиг произошел в татарском искусстве. Все поражало слушателя и зрителя: драматургия, реализм и идейная значимость содержания; красота звучания, выразительность и национальный характер музыки; вокальная сторона исполнения и актерское мастерство артистов; оперный оркестр и, наконец, балет. О нем, рисующем в «Качкын» пляски крепостных крестьян эпохи Пугачева, тепло отозвался Муса Джалиль: «...балет, поставленный Гаем Тагировым в оригинальной народной форме, получился концентрированным, колоритным» («Кызыл Татарстан», 20 апреля 1939 г.).

Аналогичную оценку балетных сцен в опере «Галиябану» Мансура Музаффарова мы находим в рецензии Аделя Кутуя: «...внимание зрителей привлекли танцы, поставленные балетмейстером Тагировым. Особенно красочен и динамичен балет девушек с косами-чулпами» («Правда», 18 июля 1940 г.). На том же высоком уровне современной хореографии и балетмейстерского мастерства были решены Тагировым сложные идейно-художественные и стилистические задачи в ряде последующих опер Жиганова: «Ирек», «Алтынчеч», «Тюляк», «Ильдар» и «Намус». Вот что писали Джудат Файзи и Гази Кашшаф о балете в сказочно-эпической опере «Алтын- чеч»: «Поставленные Гаем Тагировым танцевальные номера удачно и красиво переплетаются с сюжетом спектакля и очень доходчивы» («Кызыл Татарстан», 23 октября 1943 г.).

Острым чувством народно-бытового юмора и пленительной грации девичьих плясок отмечены также балетные номера, поставленные Тагировым в 40-х годах в музыкальных комедиях Джаудата Файзи «Хуҗа Насретдин», «Башмагым», «Акчарлаклар» и «Идел буенда».

Особо значительными представляются заслуги Гая Хаджиевича в области балета как крупной формы, новой и неизвестной в татарском искусстве до 40-х годов. Это прежде всего относится к прославленному балету Фарида Яруллина «Шурале» («Леший») на сюжет поэмы-сказки, принадлежащей классику татарской поэзии Габдулле Тукаю. Балет был поставлен на сцене Татарского государственного театра оперы и балета во время Великой Отечественной войны в 1944 г., спустя год после гибели на фронте его автора, Фарида Яруллина. Как известно, «Шурале» интересен картинами лесной фантастики, борьбы человека с лесной нечистью и его победы над нею. Таково основное содержание I и III актов, противопоставленных реалистически-бытовым сценам народной свадьбы в центральном II акте. На долю Тагирова и выпала задача постановки танцев в этом акте, решенная им талантливо и поэтично[6].

Иным по содержанию был одноактный балет А. Ключарева «Молодежь на отдыхе», написанный в 1944 г. на либретто Г. Тагирова и им же поставленный. Задуманный в плане развитого дивертисмента с сюжетным стержнем в виде традиционного треугольника: два юноши-соперника и девушка-красавица, балет прошел с успехом[7]. Сильной стороной его явилась современность, народность стиля, национальная характерность музыки и танцев (ансамблевых и массовых), рисующих быт татарского советского села.

Интересным образцом творчества на тематику Великой Отечественной войны следует считать балет «Фатых» (1943 г.), предназначавшийся для исполнения силами учащихся детской балетной студии, существовавшей в первые годы войны при Татарском театре оперы и балета. Руководителем студии и ведущим педагогом ее был Тагиров. На его либретто (о сновидениях-приключениях мальчика-пионера на фронте) написал музыку Н. Жиганов. Оркестровые и сценические репетиции были завершены, однако постановка балета не состоялась.

Итоги работы Гая Хаджиевича в Татарском государственном театре оперы и балета с 1938 по 1952 гг. были весьма значительными. Из 35 оперных и балетных спектаклей, поставленных с его участием как балетмейстера и, солиста-танцовщика, почти половину составили новые произведения композиторов Татарии. Ведущим жанром хореографического воплощения был при этом в большинстве случаев народный танец — ансамблевый, сольный и массово-групповой.

Другой сферой, где так же длительно и плодотворно развертывалась творческая деятельность Тагирова, стал Татарский государственный ансамбль песни и пляски при открывшейся в Казани в 1937 г. Татарской государственной филармонии имени Габдуллы Тукая. Еще в 1943 г. для этого ансамбля были сочинены два сценических танца — «Встреча жениха» и «Три подружки». Они сразу получили большой успех и исполняются поныне, 35 лет спустя. Но особенно интенсивным становится творчество Тагирова позднее, после назначения его в 1952 г. главным балетмейстером ансамбля.

Даже беглое ознакомление с концертными программами и рецензиями в прессе убеждает в том, как велика роль Тагирова в 50-х—70-х гг. в систематическом обогащении репертуара ансамбля. В основном это настойчиво культивируемый Гаем Хаджиевичем жанр сюжетно-сценического танца на фольклорно-бытовую, современную или, реже, классическую тематику, при обязательном использовании национально-характерных элементов татарской народной хореографии. Таковы, например, кроме уже названных, танцы «Колхозная молодежь», «Гости Казани», «Случай в медресе» и другие, с подробным описанием которых читатель познакомится в данной книге. Десятилетиями сохраняясь в репертуаре, неизменно восхищая зрителя, они приобрели известность далеко за пределами Татарии, благодаря почти ежегодным гастролям ансамбля Татарской государственной филармонии. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные отзывы прессы северных районов Союза в 1954 г., Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана в 1955 г., блестящий успех ансамбля в КНДР в 1959 г.[8] и т. д. К сказанному можно добавить информацию и о блестящем успехе солистов ансамбля заслуженных артистов Ф. Абдуллиной и А. Латыпова, неоднократно исполнявших танцы Тагирова «У Казанки» и «Асылъяр» в Бирме, Индии, Египте, Афганистане и Тунисе.

О том, какого уровня еще в 40-х годах достигло мастерство Тагиро- ва-хореографа, убедительно свидетельствует факт включения Игорем Моисеевым в 1947—1949 гг. в программу концертов руководимого им всемирно известного Государственного академического ансамбля народного танца одной из композиций Гая Хаджиевича (с сохранением его авторства), а именно «Сюиты из татарских танцев»[9]. Эти успехи не удивительны. Напряженная творческая работа Тагирова всегда опиралась на прочный фундамент глубокого, систематического изучения народного танца татар казанских, сибирских, астраханских, касимовских и др. Богатейший материал для этого доставляли почти ежегодные фольклорные экспедиции, в особенности 1946, 1952 и 1978 гг., в которых, широко использовались кинозаписи.

Всего за сорок лет (с 1938 по 1978 гг.) Гаем Хаджиевичем было создано для Татгосфилармонии, включая репертуар ансамбля и эстрады, около 70-ти танцевальных композиций, среди которых мы находим немалое количество танцев на русскую, башкирскую и украинскую тематику.

Еще шире интернациональные тенденции представлены в хореографическом творчестве Тагирова для танцевальной самодеятельности Татарии и для ряда профессиональных и самодеятельных коллективов других республик. Особенно примечательны успехи и достижения Гаи Хаджиевича в учебно-постановочной работе с художественной Самодеятельностью ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы. Если обратиться к отзывам московской прессы, то нельзя не заметить редкого единодушия в оценках этой работы:

«Высок уровень танцевальной самодеятельности у «ремесленников» Татарии. Они подготовили целую сюиту, состоящую из прелестных татарских народных танцев, превосходно поставленных Гаем Тагировым». (М. Долгополов, «Известия», 28 октября 1943 г.)

«Замечательно исполнили татарские танцы и песни учащиеся Казани. В исполнении этих талантливых ребят сквозило подлинное мастерство» (Е. Исаев. «Коме, правда», 28 октября 1943 г.).

«Некоторые коллективы в своем творчестве достигли почти профессионального уровня. Коллектив учащихся Татарской АССР художественно исполнил танцевально-вокальную сюиту». (Викторина К ригер. «Правда», 12 ноября 1944 г.)

«Очень интересно сделана татарская танцевально-вокальна* сюита в исполнении учащихся Татарской АССР. Это целая хореографическая картина». (В. Городинский. «Коме, правда». 29 октября 1944 г.)

«Коллектив учащихся Татарии прекрасно исполнил сюиту татарских танцев (руководитель Тагиров)» (Игорь Моисеев, народный артист РСФСР, лауреат Гос. премии. «Известия», 12 ноября 1944 г.)

Нет нужды подчеркивать, что танцевальные программы, представленные Гаем Хаджиевичем в 1943—1945, 1948—1949, 1968 гг. на Всесоюзные смотры художественной самодеятельности «Трудовых резервов», воспринимались зрителем в органическом единстве искусство композитора и балетмейстера-постановщика. Не менее впечатляющим было такое же единство, достигнутое Тагировым во время подготовки и показа сельской и городской самодеятельности на Декаде татарского искусства и литературы в Москве в 1957 г. Великолепное знание национально-художественного своеобразия татарских и русских танцев, характерных для различных районов ТАССР, позволило Тагирову с блеском создать композицию плясок: «Челнинской», «Мензелинской», «Атнинской», «Бондюжской русской», «Бондюжской татарской», а также шести остальных номеров декадного концерта (среди послед них мы находим и те, которые вошли в предлагаемую читателю книгу: «Случай на птицеферме», «Танец с самоваром» и «Встреча жениха») .

Отзывы прессы, посвященные этому концерту, снова отмечают мастерство хореографа-постановщика и исполнителей.

Не представляется возможным в пределах краткого биографического очерка перечислить все, сделанное Тагировым для развития танцевальной культуры заводской и вузовской художественной самодеятельности Казани. Остановимся лишь на наиболее значительных этапах этой большой и плодотворной деятельности. К ним относится длительная и успешная работа во Дворце культуры имени В. И. Ленина. Здесь в 60-х годах Гаю Хаджиевичу удалось поставить шесть одноактных балетов на собственные либретто: «Визит на луну» и «Интересная книга» (1960), «Рыбаки» (1961), «Вива Куба» (1963), «Странички из «Моабитской тетради» Мусы Джалиля» на музыку Н. Жиганова и др. композиторов (1967), «Восточный балет» на музыку С. Сайдашева (1968). Интересные постановки мы видим в Доме культуры Казанского мех- комбината и Дворце культуры им. Горбунова: «Бурлаки», «Подгорная», «Дружба» (50-е—60-е гг.) и в хореографическом кружке Казанского медицинского института: танцы «Зима» и «Весна» из цикла «Времена года» (1959) и др.

Данный перечень легко продолжить. Г. X. Тагиров разработал и поставил ряд различных танцевальных номеров в Государственном чувашском ансамбле песни и пляски (1956), а также провел весьма своеобразные и удачные опыты использования национальной хореографии в театрализации циркового представления. К ним принадлежат работы Тагирова для татарского (1956 г.) и грузинского (1965 г.) цирка. В дни Недели культуры Азербайджана «Татарский массовый танец» Тагирова (в его же постановке имел заслуженный успех в исполнении Государственного ансамбля песни и пляски Азербайджанской ССР (см. рецензии Ф. Бикчуриной и С. Хабибуллина в «Сов. Татарии» от 30 и 31 мая 1969 г.).

Не только в сочинении танцев и их постановке проявилось богатое дарование Тагирова, его фантазия, темперамент, совершенное знание народного классического искусства и запросов современного зрителя. Параллельно в течение ряда десятилетий велась педагогическая работа с самодеятельностью, нуждавшейся подчас в освоении азов хореографии, и с талантливой профессионально ориентированной молодежью, видевшей в Гае Хаджиевиче мастера, знатока и энтузиаста балетного искусства. Труды эти не пропали даром. Тагирову удалось воспитать целую плеяду выдающихся представителей татарского балета, среди которых заслуженные артисты ТАССР Ф Абдуллина,

Б. Ахтямов, М. Гатиатуллин, А. Гацуллика, А. Калимуллин, Р. Садыков, Р. Сафин, С. Хайруллин и заел, артист РСФСР С. Цветков. С ними Гай Хаджиевич овладевал основами балетной классики и «тайнами» национальной характерности татарского народного танца; для них годами работал над систематизацией и терминологическими обозначениями татарских танцевальных движений. Упорные поиски рациональных методов обучения, сознание необходимости иметь наиболее доступные средства для его широкой пропаганды привели Гая Хаджиевича к убеждению: кроме личного, наглядного метода обучения нужны специальные статьи, брошюры и книги о татарском танце. В результате появляется ряд работ Тагирова:

1. «Эпипэ» и «Этнэ».—«Сов. Татария», 1940, № 143.

2. «Зәлидә» көенә бию.— В сб.: Культура-агарту работнигына ярдәмгә. Казан. 1949.

3. «Чүпләмле».— В сб.: Эстрада җыентыгы. Казан, 1950.

4. Два танца,— В сб.: В помощь художественной самодеятельности. Казань. 1953 (на тат. языке).

5. Татарский народный танец.— В сб.: Танцы народов СССР. Выпуск 4, М., 1956.

6. Новые сюжеты. «Клуб», 1958, № 5.

7. Татар биюләре. Татарские танцы. Казань, 1960 (на тат. и рус. языках).

8. Бию «Гөлләрем».— В сб.: Пионер сәхнәсе (Пионерская сцена). Кн. 5, Казань, 1974.

Работы эти адресованы в основном руководителям хореографических кружков сельской и городской самодеятельности. Они знакомят их как с описанием подлинных народных танцев, так и с хореографией авторских сюжетно-сценических композиций. Показательна в этом отношении книга «Татар биюләре» («Татарские танцы»), изданная в 1960 г. Таткнигоиздатом.

Аналогичные принципы построения и содержания положены Г. X. Тагировым в основу его нового труда, предлагаемого вниманию читателя. Сравнительно с предыдущей, она значительно более масштабна — включает описание пятнадцати танцев и соответственно ста двадцати семи танцевальных движений. Здесь более драматически развита и углублена композиция целого ряда танцев. Как и в предыдущей книге, все эти танцы, имеющие большую популярность, прочно вошедшие в репертуар Татарского государственного ансамбля песни и танца[10].

Глубокое преклонение автора перед поэзией и самобытностью народного искусства ярко выражены и здесь. Этими чертами отмечена, например, большая, интересная композиция «Казан кунаклары» («Гости Казани»), состоящая из танцев оренбургских, касимовских, бондюжских, сибирских и астраханских татар. Пленяя редкостной красотой и оригинальностью фольклорного материала, эта танцевальная сюита привлекательна также изяществом композиции. Обращает на себя внимание колоритом старинных плясок Бондюжского района ТАССР парный танец игрового характера «Башмаклар» («Башмачки»). Обаянием глубокой старины богат и юмористический «Танец с самоваром» (из репертуара участников Декады татарского искусства и литературы в Москве в 1957 г.).

Ряд танцев примечателен хореографической поэтизацией образной стороны известнейших татарских народных песен. Таковы «Райхан» (из репертуара Государственного ансамбля песни и танца Азербайджанской ССР) и «Зәңгәр шәл». Близок к ним лирический танец «Гөлләрем», интерпретирующий стихотворение Мусы Джалиля и нередко исполняемый в сопровождении трехголосного женского хора. Полны грации и другие лирические женские танцы: «Өч дус» («Три подружки»), «Язгы моң» («Весенние голоса») и игровой производственный танец «Алтын бодай» («Золотая пшеница»), повествующий о труде девушек-колхозниц.

Выразительные возможности современной национальной сюжетной хореографии мастерски использованы Тагировым в обработке парного народного танца игрового характера «Тракторист» (другое, более позднее название «У ручья»). Еще более занимателен насыщенный юмором и лиризмом сценический танец «Кош караучы һәм сыер савучы» («Птичница и дояр»).

Показательно, что, обращаясь к сюжетным танцам, описание которых было дано в предыдущей книге, Гай Хаджиевич не повторяет их «дословно», а углубляет смысловую сторону, одновременно расширяя масштаб композиции. Таков новый вариант «Мәдрәсәдә булган бер вакыйга» («Случай в медресе»)—танца на сюжет стихотворения Габдуллы Тукая. В него введены два новых персонажа, отсутствующие у Тукая,— байские сынки-шакирды, взаимоотношения которых с казыем (учителем) и шакирдами-бедняками резко усиливают социальный подтекст, Разрослась композиция и танца «Колхоз яшьләре биюе».

Еще более развернута вокально-хореографическая сюита «Кияү каршы алу» («Встреча жениха») из репертуара ансамбля Казанского химико-технологического института. Она построена на материале обрядов татарской народной свадьбы, требует большого количества исполнителей (32 человека), образуя сложное целое из двадцати трех частей (фигур). Репертуарная устойчивость этого танцевального зрелища была присуща еще первоначальному, относительно простому варианту (1943 г.). Характерна она и для последующего, более сложного, декадного варианта 1957 г.

Обе книги композиционно связаны между собой. Далеко не охватывая всего, созданного талантливым мастером татарской хореографии, они представляют собой большую ценность. Внимательное изучение их позволяет усвоить наиболее существенные черты творчества народного артиста ТАССР Гая Хаджиевича Тагирова, глубже ознакомиться с его знанием татарского народного танца и виртуозным претворением последнего как национально-характерной основы собственных, авторских композиций. Блеск их хореографии, насыщенность выдумкой, оптимизмом, юмором и лиризмом, крепкая сюжетная связь как с картинами далекого прошлого так и с современными сценами из быта и жизни советских людей создают не только зрелищную занимательность. В доступной и увлекательной форме они воспитывают у зрителя чувство гуманистического жизневосприятия. В этом идейно-эстетическая целенаправленность творчества Гая Тагирова, в этом главная причина популярности его танцев. Лучшие из них живут десятилетиями — и на большой концертной эстраде, и на скромной сценической площадке колхозного клуба, не переставая радовать зрителя. Если же говорить о совокупности всего, созданного Гаем Хаджиевичем в области татарского танца, то трудно не прийти к заключению: перед нами отнюдь не второстепенное явление, а одна из ярких страниц татарского, современного массового искусства, убедительно доказывающая, каких успехов достигло оно к шестидесятилетию Татарской Автономной Советской Социалистической Республики.

Ю. Виноградов

 

[1] Имеется в виду повторная постановка 1926 г

[2] Позднее — воспитанник ГИТИСа, режиссер, заслуженный деятель искусств Узбекской ССР.

[3] Также окончил ГИТИС. Ныне режиссер, заслуженный деятель искусств Дагестанской АССР.

[4] Гай Хаджиевич Тагиров родился в Анжеро-Судженске в семье рабочего В 1924 г. по окончании рабфака при Томском университете работал жестопрокатчиком на Лысьвенском заводе. С детства увлекался танцами. В Томске, в Татарском клубе, участвовал в драмкружке как актер и танцовщик.

[5] Вторая татарская опера «Эшче» («Рабочий») на либретто М. Гафури была написана Г. Альмухамедовым, В. Виноградовым и С. Габаши к 10-летию Татарии. Примечательно, что балетная часть, поставленная Муко и резко осужденная жюри Олимпиады, была также затем заново поставлена в Казани Г. Тагировым.

 

[6] I и III акты были поставлены заслуженным артистом РСФСР балетмейстером Л. Жуковым.

[7] См. кн.: Шумская Е. Александр Ключарев. М., 1962, с. 94—95.

[8] В своей большой и интересной статье «Татарские артисты в Корее». («Сов. Татария», 19 февраля 1959 г.) Джаудат Файзи выделяет успех танцев Тагирова «Батраки» и «Случай в медресе».

[9] Об успехах ее исполнения см. статью  О Поздневой «На празднике танца» в журнале «Огонек» (1949, № 11).

[10] Иную репертуарную принадлежность имеют лишь три танца: «Райхан», «Танец с самоваром» и «Встреча жениха» (см ниже)